Фильм покажут на выставке современного искусства «Манифеста» этим летом. В Главном штабе будет выстроен специальный тоннель, по стенам которого художник собирается развесить свои зарисовки и фотографии. Кино будет идти на двух экранах (с русскими и английскими субтитрами).
«Кошки и Рембрандт»
Наша беседа с Эриком ван Лисхаутом началась у входа в Эрмитажный театр, откуда он неожиданно предложил мне пройти в зал Рембрандта. Кстати, он был в рабочем костюме, перепачканном краской: так и пошел к Рембрандту. Во время нашего пути один из продюсеров Эрика снимал все на камеру.
- Смотрите, - Эрик сел на корточки в углу зала и указал на маленькую металлическую дверцу, - это для кошек. Видите?
- Я обращаю внимание на все, что связано с кошками. В моем фильме будут только кошки и Рембрандт. Я изучил все его картины, которые есть в Эрмитаже. А последние две недели сконцентрировался на последней – «Возвращение блудного сына». Еще я продумывал такой тур по музею, с остановками у тех картин, на которых есть кошки... Может, этот тур тоже будет в фильме. Как Вы думаете, о чем эта картина? - неожиданно спросил Эрик.
...И пока мы не направились в подвал, мне пришлось не спрашивать, а отвечать - рассуждать об истории путешественника-сына и великодушного отца. Все это время продюсер Эрика снимал нас - кажется, крупным планом.
.jpg)
Фото: Сергей Ермохин
Кошачье царство
Узкое, хорошо освещенное пространство, полное кошек разных размеров, расцветок и степеней пушистости. Они тут повсюду: на полу, на трубах под потолком, на стульях и коробках, некоторые (как потом выяснилось, подхватившие инфекцию) - в специальных клетках, на крышках которых - тоже кошки. Спят или что-то выискивают, сидят и лежат в самых невероятных позах. В воздухе витает кошачий запах, но здесь, пожалуй, по-своему уютно: чувствуется, что помещение обжито.
Сразу стало очевидно, что Эрик уже давно чувствует себя здесь как дома. Он зашел, достал стулья, поздоровался с сотрудницей. Строгая женщина с Эриком, видимо, уже смирилась, а вот на нас посмотрела с подозрением. Уходя, она погрозила пальцем и покачала головой: «Если что…»
- Что она сказала? - поинтересовался Эрик.
- Чтобы мы вели себя хорошо.
- Конечно, мы будем хорошими! Мы же с кошками! - развеселился Эрик.
...Впервые я приехал в Петербург в октябре и пошел в Эрмитаж. Кто-то рассказал мне, что еще со времен Екатерины II тут живут кошки, что сейчас ими занимаются волонтеры. И я решил, что буду снимать. Сейчас я нахожусь здесь уже восемь недель. Мы с моими продюсерами за это время здесь, в подвале, все изменили: почистили, покрасили… Когда закончим работы, я развешу по стенам свои фотографии кошек.
Кошки - это моя субкультура. Я пытаюсь разговаривать с ними на их языке.
Я знаю каждую из них (эрмитажных котов - около 65 - «МР»). Здесь Айрин, Соня, Жозефина - королева… Я знаю их взаимоотношения друг с другом, и с женщинами, которые ухаживают за ними. Нужно очень много терпения, чтобы работать с кошками, понимать их.
- Да. Кошки нашли свой приют здесь.
Раньше я изучал среду в депортационной тюрьме для нелегальных иммигрантов в Голландии. Какое-то время назад в этой тюрьме умер парень из России - Алексей Долматов. Он совершил самоубийство. И эта ужасная история произошла в Голландии... Я очень долго занимался этой темой.
И вот к чему я пришел - кошки! (смеется). Теперь я изучаю кошачье убежище. Для меня это что-то более личное, близкое мне.
.jpg)
Фото: Сергей Ермохин
- Да, это к тому, что сказала эта женщина: надо быть хорошими.
- Так ваш проект о людях, которые пытаются стать лучше?
- Да-да! Конечно, это очень наивно. Но я верю в искусство, которое может что-то поменять. Художник может нарисовать картину, снять кино… а может приехать в Россию и помочь кошкам! Потому что я люблю путешествовать, и я очень наивен. И эта женщина, которая сказала нам, чтобы мы были хорошими, тоже очень наивна.
Ведь мы и так ведем себя хорошо! Вот то, что происходит на Украине - это очень плохо.
- Что вы думаете о решении некоторых художников бойкотировать «Манифесту»по политическим причинам?
- Если бы я был российским художником, я бы тоже бойкотировал выставку. Они отказываются работать в этой системе, они верят, что бойкот - это способ что-то изменить. Но я не русский, поэтому я участвую. Это ваши проблемы.
- Да, возможно, ведь сегодня, как и в советское время, современное искусство противостоит системе. Потому что Путин - он цензор. Но, может, сейчас еще хуже, чем в советское время?
- Да, Петербург показался мне очень красивым городом, и он до сих пор не очень дорогой. И люди симпатичные. Все эти женщины, которые работают с кошками, - они замечательные. Я не хожу по барам, но мои продюсеры уже завели здесь много друзей.
Вначале, правда, мне было здесь неуютно. Я не чувствовал себя свободным: мне казалось, люди смотрят на меня и думают - гей и я или не гей…
- Я слышала, что некоторые верят в то, что люди делятся на людей-кошек и людей-собак: те, кто предпочитают кошек - умные, хитрые, независимые. А те, кто больше любит собак - они простые, веселые и хорошие друзья. Вы слышали об этом?
- Это очень интересно! Я никогда не слышал об этом. Хотя я много размышлял о том, какие они - люди-кошки. Потому что я сам - кошачий человек. Но в таком ключе я никогда не думал… Может, это чисто русская идея?
Я изучал искусство, связанное с собаками. Есть известный русский художник, который изображал собаку - Олег Кулик. Он был первым в мире, кто сделал это - кстати, на первой «Манифесте».
И меня «Манифеста» тоже просила сделать что-то связанное с собаками. Но все же я - человек-кошка, и я приехал к кошкам. Я провел здесь, в подвале, много времени, постарался улучшить это пространство. Я надеюсь, что и кошкам, и женщинам, которые тут работают, это понравилось.
