То, что правительство пытается сэкономить на всем и вся, -тенденция последних нескольких лет. То ли на ядерные боеголовки, то ли на пенсии денег не хватает, но циркуляры по снижению расходной части бюджетов ведомств распространяются постоянно. Как это коррелируется с тем же посланием президента, уже даже не обсуждается.
Заработать на воришках
И вот в правительстве предлагают с 2019 года реформировать механизм финансирования особо охраняемых природных территорий (ООПТ). Предполагается, что их функционирование будет осуществляться за счет неналоговых доходов бюджета — штрафов за нарушения законодательства об ООПТ и платы за возмещение вреда.
Речь идет о сумме 200−600 млн руб. в год. Такой механизм финансирования, по мнению чиновников от Минприроды, повысит эффективность работы природоохранных инспекторов. Ну и, соответственно, снизит нагрузку на федеральный бюджет. Хочется заметить, что сейчас эти штрафы идут в муниципалитеты/регионы, на чьем балансе находятся данные территории.
Чиновники надеются на повышение качества работы инспекторского состава и роста эффективности деятельности по взысканию ущербов и штрафов. В ведомстве предполагают значительно увеличить эффективность взыскания штрафов с нарушителей: по словам главы Минприроды Сергея Донского, на 216 федеральных ООПТ в год потребуется 6,7 млрд руб.
Ранее в феврале вице-премьер Александр Хлопонин провел совещание, где чиновники в целом согласились с предложениями Минприроды создать в 2018 году за счет средств бюджета новые нацпарки «Кодар», «Ленские столбы» и «Хибины», а также федеральный заказник «Новосибирские острова».
Глупая затея
Так что грозит самим заказникам и заповедникам при такой рокировке? Глава WWF России Игорь Честин скептически оценивает идею Минприроды: «фактически предлагается перевести природоохранные территории на самоокупаемость». «Этих средств элементарно не хватит, — считает эколог. — Почему-то ни у кого не возникает идеи перевести на такое финансирование полицию».
В Петербурге все специалисты в один голос называют данную инициативу «чушью». Представитель «Беллоны» и по совместительству «яблочник» Николай Рыбаков пояснил MR7: «Государственная политика в области охраны окружающей среды не меняется на протяжении последних 18 лет.
Фактически это политика деэкологизации России — когда природные ресурсы подчиняются мнимому росту экономики. Уверен, что смысл этой затеи не в том, чтобы найти дополнительное финансирование для ООПТ, а в том, чтобы снять государственное финансирование и перевести охраняемые природные территории на самоокупаемость».
«Инициатива весьма странная, — продолжает Ирина Комолова, помощник депутата Заксобрания Оксаны Дмитриевой. — Смысл штрафов во всем мире — предотвращать желание нарушать что-то, и это должно приводить к минимизации нарушений. А в данном случае получается, что авторы инициативы рассчитывают как раз на обратное — на рост правонарушений в этой сфере.
То есть если некого будет штрафовать, то ООПТ придется закрыть из-за нехватки средств, так выходит? Вообще впервые встречаю, чтобы условием существования и развития федерального объекта стали преступления против этого объекта».
Негодует и руководитель центра ЭКОМ Александр Карпов: «Нельзя привязывать развитие любой отрасли к развитию нарушений».
В лес с полосатой палкой
Предполагаемое «повышение производительности труда» инспекторов тоже не находит отклика у опрошенных. Николай Рыбаков уверен в инспекторах, но не уверен в бюджете:
— в большинстве своем инспекторы — это люди, которые работают ради идеи защиты природы и для них защита национальной природы — дело жизни. Региональные ООПТ находятся в режиме постоянного недофинансирования. А в будущем это может означать перевод их также на самоокупаемость за счет штрафов, собирать которые практически некому.
Ну, а подобный режим для вновь создаваемых ООПТ вообще недопустим — там требуются серьезные вложения на обеспечение создания инфраструктуры, что невозможно без серьезного государственного участия. Все финансирование деятельности по ООПТ Петербурга в 2018 году — 104 миллиона рублей (всего лишь около 16 000 на 1 га территории).
А все вместе взятые штрафы, собираемые за нарушение законодательства Российской Федерации о недрах, об особо охраняемых природных территориях, об охране и использовании животного мира, об экологической экспертизе, в области охраны окружающей среды, о рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов, земельного законодательства, лесного законодательства, водного законодательства — 57 миллионов в 2018 году (план).
Ирина Комолова, как и Игорь Честин, сравнивает две категории инспекторов — природоохранных и придорожных:
— Инспектора ООПТ — это не инспектора ГИБДД, на их территории преступления не происходят на «оживленных трассах», где можно встать за кусток и собирать штрафы. Очень часто ООПТ — это вообще малопривлекательная для людей территория, например, ООПТ «Плавни Кронколонии». Я плохо представляю, откуда там можно набрать нарушителей для нормального финансирования.
Режим ООПТ нарушают редко, но метко — это в основном крупные застройщики или крупные предприятия, влияющие на экологическое состояние территории. Как их сможет «урезонить» какой-то инспектор, если даже региональные правительства не всегда могут с ними сладить?
По тропе за птицами
Понятно, что любая федеральная инициатива так или иначе экстраполируется на региональные законодательство, поэтому что в регламент ООПТ Петербурга, что в Ленобласти соответствующие изменения также будут привнесены. Чем это грозит, сказано выше. Что же можно сделать, дабы реально решить вопросы с финансированием охранных зон?
Николай Рыбаков уверен, что надо действовать масштабно: «Для начала нужно изменить государственный подход к охране окружающей среды — прекратить захваты территорий ООПТ под строительство, восстановить нормальную лесную охрану, вернув Лесной кодекс, восстановить самостоятельное федеральное природоохранное ведомство и объявить сбережение природы реальным национальным приоритетом».
Ирина Комолова предлагает более тонкий подход: «Не понимаю, почему надо изобретать велосипед, да еще с треугольными колесами, если механизм привлечения средств для содержания ООПТ уже давно существует в других странах. Создайте в ООПТ экоцентры, экотропы, места для наблюдения за птицами, школы для взрослых и детей по изучению флоры и фауны. Есть огромное множество способов заработать на экологическом просвещении народа и на простом человеческом любопытстве. Это можно сделать быстрее, чем бегать за пьяным „шашлычником“ или пытаться доказать пагубное влияние соседнего порта на экологию ООПТ».
Александр Карпов предлагает еще один вариант: «Пример правильной логики — финансировать создание и функционирование ООПТ из платежей за выбросы СО2, пользование водой и землёй (налоги или спецплатежи). Чем больше пользуешься, тем больше платишь. Но это тоже не до конца правильная логика, потому что неясно, что будет происходить с этими деньгами в ООПТ».
Ну, а в конце хочется добавить еще один момент, который упоминают коллеги из «Коммерсанта». Игорь Честин напоминает: «Если уж говорить о повышении эффективности работы по взысканию штрафов и ущерба, нужно начать с возмещения ущерба от поражения самшита бабочкой-огневкой».
Этот вредитель был занесен с растениями, которые были закуплены в 2012 году в Италии для высадки на природоохранных территориях во время сочинской Олимпиады и практически уничтожил краснокнижные самшитовые леса на Северном Кавказе. В Генпрокуратуре оценивают ущерб от поражения опасным вредителем только Кавказского заповедника в 53 млрд руб.
