У Школы на Гаванской улице своя территория с забором, внутрь которого может войти кто угодно. Наша рассказчица Анна встречала дочь Надежду (имя изменено) каждый день. И надо же было такому случиться, чтобы в марте этого года именно Надя попалась на глаза злоумышленнику. Она ждала маму, а тот тоже вроде бы чего-то ждал. Он подошел вплотную к девочке, спустил брюки… дальше понятно. Потом видеокамера зафиксировала, как Надя убегала от страшного дядьки и пряталась от него за кустами, а потом в здании школы. А тот, что удивительно, никуда не уходил, продолжал тереться рядом со школьницами. И когда Анна пришла наконец забирать дочку, а та объясняла, от кого она прячется и показала рукой.
- Представляете, я подхожу к охраннику и спрашиваю, вы в курсе, что возле школы ходит педофил? – говорит Анна. – Они отвечают: да. А почему же вы его не прогоните? А потому, говорит ЧОПовец, что на это не было прямого указания директора. А без указания мы не делаем ничего.
С тех пор Анна деньги на охрану не сдает.
Но это потом. А в тот день она позвонила в полицию – и наряд прибыл быстро, так что вероятный развратник не успел никуда уйти. Его задержали и даже шепнули Анне, что хоть он и несудимый, но у полиции давно был на примете по подозрению именно в таких грешках. И увезли в участок.
Задержанный сначала утверждал, что его с кем-то спутали. Потом признался: да, обнажался, потому что захотел по-маленькому. А из двора не уходил, потому что… вот не уходил и всё. Девочек, которые видели «дядю» во всей красе, набралось с полдесятка. Из разных классов, почти не знакомых между собой, так что вариант сговора – сомнителен.
Потом началось следствие. Из пяти потерпевших показания согласились дать три. Потом осталось две. Одна девочка показания поменяла: заявила, что мужичок справлял нужду. Пришлось проводить уличную операцию: вывозить трех девочек на место, чтобы они показали, где к ним подошел мужчина, где отстал, как они отбегали. В том месте, где, по показанием потерпевшей-свидетельницы, «дядька» сделал лужу, взяли пробы грунта, дабы поискать там следы мочи и сделать анализ ДНК. Самые большие надежды следствие возлагало на видеозаписи: конечно, на них не были видны части тела, но маленькая черная фигурка взрослого мужчины и убегавшие от него запаниковавшие девочки были видны как на ладони.
Увы, запись оказалась повреждена. Без всякого умысла – она стерлась из-за просмотра на бракованном плеере. Так Анне пояснили в прокуратуре.
И перспектива освобождения обидчика нарисовалась во всей красе. То есть какое-то наказание он, безусловно, понес, просидев более полугода в «Крестах». Но по закону за такое преступление положен срок от 12 до 20 лет в колонии. Потому что имеются как минимум два отягчающих обстоятельства: потерпевших двое, и обеим не исполнилось и 12 лет.
Обвиняемый уже ознакомился с уголовным делом и вот-вот должен предстать перед судом. Вещдоков против него почти нет – это признают все стороны. Есть показания двух девочек и заключения психологов о том, что они не врут.
Профессор кафедры уголовного процесса и криминалистики НИУ ВШЭ Петербурга Алексей Эксархопуло пояснил, что участвовал в качестве экспертов на многих процессах, где судили предполагаемых педофилов. Багдасарян и Макаров в Москве, Бадыгов в Петербурге – всех их осудили, несмотря на слабые доказательства. Правда, и статьи у них были серьезней, чем просто «развратные действия».
«Теперь такие дела могут рассматривать присяжные, так что следствию придется работать на порядок лучше, чтоб убедить 12 или хотя бы семь человек, - отметил эксперт.
Приговор покажет, насколько успешно сработало следствие в василеостровском деле. А мама Нади говорит сейчас, что никакого процесса могло и не быть, если бы охранник школы просто поговорил с подозрительным гостем по-мужски. То есть выполнил свои профессиональные обязанности.
Напомним, что Надиного обидчика будут судить по статье «Насильственные действия сексуального характера» - статья тяжкая, а при несовершеннолетнем потерпевшем – особо тяжкая. До 29 февраля этого года все это - приставания к несовершеннолетнему ребенку, демонстрация органов, грязные прикосновения, иногда разговоры – укладывалось в состав «развратные действия» и карались максимум тремя годами колонии, если ребенок не достиг 16 лет и 8 годами – если потерпевшей было менее 14. Затем закон ужесточили. Теперь любой разврат с ребенком до 12 лет приравнивался к изнасилованию.
«В советские годы почти все эксгибиционисты были известны полиции – говорит юрист Андрей Марков. – Их ловили, сажали по максимуму, то есть в первый раз могли и условно, но все они быстро становились рецидивистами. Так они и жили: два года в тюрьме, несколько месяцев на воле. То есть давали-то по три года, но потом выпускали за хорошее поведение. Сейчас считается, что эксгибиционист – самый безобидный из всех половых психопатов. Мамы пострадавших девочек с этим, конечно, не согласны. Жаль, что у нас так и не внедрили эти электронные браслеты: чтобы в момент, когда педофил приближается к школе, срабатывал специальный зуммер, и полиция брала бы его на заметку. Вот мы думали, что с ужесточением наказания таких вот тихих развратников на улицах станет меньше. Да ничего подобного. Если с головой не в порядке, что ему этот закон?»
