Но если на продукте написать «колбаса», то как бы уже можно резать ломтиками и кушать.
Название важно. Оно уже содержит план действий, стереотип обращения с объектом. «Это стол — за ним едят», «это стул — на нем сидят». Верно не утверждение «как вы лодку назовете, так она и поплывет», а «что вы назовете лодкой, то и отправится в плавание».
Этой склонностью человеческого ума упрощать мир до категорий легко воспользоваться. Присвоение ложного имени — нехитрая манипуляция, позволяющая продавать не только разболтанный молочный порошок под видом молока, но и втюхивать аппликации из газетных вырезок под видом реальности.
Например, слово «оппозиция». Одно дело написать «полиция уволокла в автозаки сто человек, пятдесят из которых студенты, сорок служащие, а десять — слфучайные прохожие». И совсем другое дело сказать «полицейские задержали сто оппозиционеров». Здесь термины «оппозиция», «оппозиционер» используются для обозначения любых людей, несогласных с происходящим в политической жизни. Но это ложное имя. Потому что у слова «оппозиция» есть более традиционное значение: люди сознательно и постоянно вовлеченные в политику и противопоставляющие себя власти. Для них столкновения с полицией, с точки зрения обывателя, — профессиональный риск. Когда же «оппозицией» начинают называть обычных граждан, то автоматически на нас всех переносится и презумпция циничности, связанная с ложным именем: «ну, они же знают на что идут». А раз так, то можно дубинкой, можно в автозак, можно штраф в 300 тысяч. Среднему обывателю спокойнее в мире, где полиция разгоняет «несанкционированные акции оппозиции», чем в мире, где вещи названы своими истинными именами.
Другие ложные имена действуют похоже. Возьмем пресловутые «гей-парады». Что рисуется в уме условного обывателя? Коллективная леди Гага, смесь кадров из репортажей про берлинский Love Parade и бразильский карнавал. И если власти говорят, что «запретили гей-парад», то, кажется, и правильно. А о чем речь на самом деле? О том, чтобы десяток человек, одетых в обычную одежду, постояли бы с флагом и транспарантами и вежливо попросили уважать их права. Всё.
Современные манипуляторы уверены, что если чуть-чуть подоврать, то можно повелевать информационным пространством. Мы не можем запретить отравленным устам произносить ложные имена. Но можем хотя бы не повторять за ними эти обманные формулы.
