В Санкт-Петербурге 18 апреля прошли предварительные слушания по делу учителя Татьяны Ивановой, оказавшейся под судом из‑за отказа участвовать в фальсификациях на парламентских выборах.
В 100 тысяч рублей Наталья Назарова, начальник РОНО, оценила моральные страдания, которые причинила ей Татьяна Иванова. Будучи председателем участковой избирательной комиссии № 99, Иванова рассказала в прессе о том, что начальник РОНО склоняла ее к вбросу бюллетеней 4 декабря.
ИНСТРУКТАЖ. Татьяна Иванова рассказала, как проходили «инструктажи» председателей УИКов. Рассказывали, как и куда нужно посадить наблюдателей, чтобы они не заметили вбросы, и как подделывать подписи в списке избирателей. Проинформировали, что нужно вбросить почти 400 бюллетеней и что в день выборов придут специальные люди, которым нужно помочь опустить эти бюллетени в урну.
«Мы подумали, что нас разыграли. Или проверяют, — вспоминает Татьяна Иванова. — Когда нас пригласили на инструктаж во второй раз, мы поняли, что это всерьез».
За четыре дня до выборов привезли второй экземпляр списка избирателей, куда потом нужно было вписать данные тех, кто не пришел на участок в день выборов, чтобы количество вброшенных бюллетеней совпало с количеством по списку.
ВЫБОРЫ И ВЫБОР. «Мы отказались принять [списки], — рассказывает Татьяна Иванова. — Нам говорили в РОНО: ну что вы сопротивляетесь, так всегда было и так делают все. Я ответила, что это неправда. Я 14 лет была членом избирательных комиссий. И ни разу за это время я не видела таких фальсификаций».
Иванова утверждает, что на ее участке выборы в итоге прошли честно: «Наблюдателей я посадила фактически под урну».
Председатель УИК посчитала, что ей это просто так не оставят. В прокуратуру было, по ее словам, обращаться бесполезно, и она связалась с прессой. После этого ей пришлось уволиться из школы: «Перевернуть в один миг свою жизнь — это безумно трудно. Но еще труднее было бы жить с ощущением грязи, в которой нас пытались вымазать. Я просто не смогла бы с этим жить. Я не чувствую себя героем. Я поступила как нормальный человек».
ПОВЕРИТЬ. «Сейчас я на пенсии и не работаю, но как‑нибудь выплачу компенсацию за моральный вред, — рассказывает учительница с 30‑летним стажем. — Но не это главное. Важно то, что не меня должны судить. Это я должна подавать иск о защите своей чести и достоинства к тем, кто подбивал меня на совершение бесчестных поступков. Доказать свою правоту мне будет очень сложно. По сути, у меня есть только показания свидетеля — председателя УИК № 100 Антонины Ковалевой, с которой нас вместе уговаривали согласиться на фальсификации. Она, как и я, отказалась участвовать в этом позоре. На диктофон мы ничего не записали. По сути, суд должен будет поверить мне на слово».
